Цикл стихов по мотивам романа "Монастырь: Охота на ангела" (ну ооочень сильно по мотивам!). История Этьена Монжуа, бродячего жонглера, контрабандиста, монастырского библиотекаря, еретика и просто влюбленного идиота.
This is a tale that takes its place
In Paris fair, this year of grace
Fourteen hundred eighty two
A tale of lust and love so true.
We are the artists of the time,
We dream in sculpture dream in rhyme
For you we bring our world alive,
So something will survive.
Luc Plamondon
In Paris fair, this year of grace
Fourteen hundred eighty two
A tale of lust and love so true.
We are the artists of the time,
We dream in sculpture dream in rhyme
For you we bring our world alive,
So something will survive.
Luc Plamondon
читать дальшеПролог
С улыбкою еретика идти по лезвию клинка, в ночном пруду искать звезду, нести как знамя ерунду, словами как мячом играть, в глаза, не пряча глаз, смотреть… Волос кудрявых вьется прядь и вьется винограда плеть… Шуту – играть, жонглеру – врать, еретику – в огне сгорать, ручью – на жернов воду лить, плетется вязь, прядется нить… Запутаю – не разберешь, что правда есть и что есть ложь.
1.
Средь теней проскользну как тень,
крепче факел в ладони сжав.
Чем беспечней улыбка, тем
неизбежнее тайный жар.
Факел будто устал гореть -
еле теплится тусклый свет.
Как заманчиво замереть
на пороге меж "да" и "нет"!
Недоверие - лучший знак:
эта дверца не для меня.
Что ж так хочется, сделав шаг,
заблудиться в твоих тенях?
Прикоснуться к огню рукой...
Вместо факела пусть - свеча.
...А что будет совсем легко,
нам никто и не обещал!
2.
Нельзя остаться в стороне,
и не к лицу спасаться бегством.
Здесь нет любви. А на войне,
пожалуй, хороши все средства.
Закована вера
в отчаянья черный металл.
От двери до двери –
всего пять шагов, я считал.
Пылающим лбом – на секунду – к холодному камню…
«Войдите!». И мне, как всегда, перехватит дыханье.
Стираем горечь с губ вином,
скрываем мысли за словами…
В камине за твоей спиной
уже давно погасло пламя.
Так сложно согреться,
так глупо надежду хранить!
От сердца до сердца
струною натянута нить.
Сердечные ритмы, как водится, непостоянны,
но нас разделяет не время и не расстоянье.
Тяжелый беспощадный взгляд...
Впиваясь яростно и грубо,
силком вливаешь сладкий яд
в мои искусанные губы.
Целебной отравой
по руслам сосудов и жил –
от лжи и до правды,
чтоб снова вернуться ко лжи.
Бессильны слова и бессмысленны все разговоры.
От двери до двери – лишь эхо шагов в коридорах.
3.
Слова прощания как ножи,
губы - сухой бумагой...
но коль дорога длиною - в жизнь,
стоит прибавить шагу.
Отца небесного я просил
в час, когда нити рвутся,
ветров попутных мне дать и сил,
чтобы не оглянуться.
Сквозь тьму и веки - как наяву,
только ясней и строже...
Но если ночь я переживу,
все остальное - тоже.
Как ни пленителен райский сад,
все же дождусь рассвета.
Арабской вязью внутри кольца
надпись: "Пройдет и это".
4.
Господи, благослови
мужей, чей рассудок крепок,
паяцев в лохмотьях драных,
дев в летящих одеждах,
седобородых старцев
героев и подлецов,
королей, моряков
и юных мятежников!
Дай нам немножко любви,
чистой воды и хлеба,
лаванды и орегано,
чуть-чуть упрямой надежды
на место в Небесном Царстве,
отвагу смотреть в лицо,
иго желанных оков
и капельку нежности.
5.
В неживые сны
как в насмешку бросили
горсть лепестков
надеждой на встречу.
От моей весны
до твоей осени -
пара шагов
плюс бесконечность...
6.
В небо взлетают кольца,
падают - оп, поймал!
Плечи сжигает солнце,
пахнет, сводя с ума,
медом горчичным - донник
(роз торжество - не нам!)
Мир - апельсин в ладони,
лопнувший пополам.
В пламени жадных взглядов устав плясать,
фениксы устремляются в небеса.
Шаг, еще шаг, и снова
сальто под всхрипы труб.
Тайной запретной слово -
имя - сорвется с губ.
Впрочем, все речи лживы,
так же как имена...
Кровью, застывшей в жилах,
зрители платят нам!
Спутаны мысли, кружится голова...
Все обещания смело дели на два!
Вьются цветные ленты,
сложен и ждет костер,
и - под аплодисменты -
падает в пыль актер.
Но поднимусь и, глядя в твои глаза,
снова забуду все, что хотел сказать.
7.
Вширь распахнуты двери марта.
Да, любил - это если вкратце.
Раскрывать не боюсь я карты
перед тем, как в полет сорваться!
Кто сегодня добьется власти?
Чье над башней взовьется знамя,
а кого разорвут на части?
...Буду ль помнить? Я сам не знаю.
Кто-то каждому верит слову,
кто-то славит, а кто-то ропщет...
Ни в одной из баллад любовных
не встречалось мне слова "проще"!
Только знайте: немы все клятвы.
Что мне в вас? Коль нужны ответы...
Яд молитв, краткий жар объятий,
соль земли и немножко света.
Жжет глаза, а в груди так тесно -
не вдохнуть. Но всей жизни стоит
этот миг. Что до врат небесных
тем, кто здесь не нашел покоя?
8.
От ярости – к неге. От крика – ко вздоху.
Как раньше, играем в вопросы-ответы.
Рассыпались звонким сыпучим горохом
по каменным плитам все наши секреты.
Меж кожей и кожей – преграда из ткани.
Приказы… так я их и раньше не слушал!
Расплата? Ну что ж… Под твоими руками
подобно свинцу расплавляются души.
Огонь поцелуев, объятий неволя…
И сам не уйду, и тебе не позволю!
9.
В разгаре буря. Качает палубу, гнутся мачты,
морская птица надрывно в тучах свинцовых плачет,
земли не видно, а море с небом сейчас едины...
Стихия бесится, вызывает на поединок.
Корабль старый швыряет с каждой волною выше,
сжимать штурвал заставляя крепче и крепче, мышцы
сминая, скручивая жгутом, отнимая силы...
но я - прости - Небеса не стану молить о штиле.
Два сердца в такт, в унисон дыханье - что делать с ними?
Ладони встретились, пальцы сцеплены - не разнимешь,
и взгляда жар обещает ночью все бездны ада...
но я, поверь, не буду сегодня просить пощады!
Эпилог
Заколдованный круг, из которого больше не выйти.
Все сомненья отринув,
прочь откинуть
покрывало из слов и событий,
раздернуть на нити,
выковыривая зерна истины
из противоречивых мнений,
лживых и искренних...
Солнечное затмение,
говорят, предвещает ненастье.
Не размениваясь на страсти,
как молитву шептать на восходе "тебя не покину!"
Не остыну.
Лбом горячим уткнувшись в колени,
сжав ладони до боли,
умолять о спасении
для обоих.
Солнечное затмение
безжалостно и безучастно,
но виновно всегда лишь отчасти,
даже если кому-то сердца разрывает на части.
Остается лишь соль
на губах, на висках и на ранах.
Расставаться - всегда слишком рано!
Но все же,
коль позволишь мне, Боже,
я пройду смерть насквозь и вернусь,
дозовусь
через время, пространство и боль,
через мрак и забвение.
...Солнечное затмение
предвещает ненастье,
несчастье...