Адам вовсе не читал комиксов. Им было далеко до того, что творилось в его голове (с)
Как только температура окружающей среды и моего тела приблизилась к нормальной, я вспомнила, что у меня есть совесть. И что я вроде как подписывалась на Драббловойны по "Дворецкому", и таки дописала фанфик.
По "Дворецкому", ага. Про Уильяма и Грелля. Фанон такой фанон.
Roivof, спасибо за идею и ключевую фразу!
Юми-тян, когда я это писать, то думать о тебе.
Читать?
- Лоренцо Фолетти, 78 лет, пианист. Умрет 5 июня в час и восемь минут после полуночи в результате остановки сердца. Кантри-холл, Гилфорд, графство Суррей. Диспетчер Сатклифф, надеюсь, вам все ясно? Диспетчер Сатклифф!
- А? – Грелль отвлекся от созерцания своих ресниц в зеркальной поверхности лезвия обожаемой Косы Смерти – зря, ох зря Уильям ее вернул. – Я все понял, Уилли!
В знак того, что он все понял, диспетчер лихо крутанулся на каблуке, тряхнув огненно-красной гривой. Уильям Т. Спирс только головой покачал. Триста лет. Он терпит этого раздолбая целых триста лет! Какого, спрашивается, демона?..
- Я уже бегу!
- Постойте, - Уильям перехватил нетерпеливого диспетчера у самой двери. – Кажется, обстоятельства изменились.
Действительно, в списке мертвых, которые глава Департамента Несущих смерть все еще держал в руках, буквально на глазах появились новые строчки: «Дуглас Грем, 24 года, пианист. Время смерти: 5 июня, сорок шесть минут после полуночи. Место смерти: Суррей, Гилфорд, Кантри-холл. Причина смерти: отравлен Лоренцо Фолетти».
Это значило, что Сатклиффу предстояло двойное задание. А его начальнику – двойная головная боль.
- Пожалуй, диспетчер Сатклифф, я составлю вам компанию, - Уильям отработанным до автоматизма жестом поправил очки Косой Смерти. – Во избежание нештатных ситуаций.
Если говорить откровенно, Грелль Сатклифф сам по себе представлял одну большую нештатную ситуацию, уж кому-кому, а Уильяму Т. Спирсу это было отлично известно.
По сравнению с лондонскими театрами Кантри-Холл выглядел несколько теснее, темнее и беднее. Впрочем, судя по застывшему на лице Грелля восторженно-мечтательному выражению, его это ни капли не волновало.
- Театр! Величественные мраморные своды, под которыми не умолкают бессмертные слова великих поэтов! И в этих священных стенах суждено случиться мрачному злодейству! Подобно Клавдию, желающему отнять престол у племянника, Лоренцо Фолетти употребляет яд, чтобы коварно сразить молодого соперника, но и его самого уже поджидает хладная рука смерти! Какая драма разыграется на наших глазах!
Т. Спирс поморщился. Диспетчер Сатклифф был в своем репертуаре. Возможно, если бы триста лет назад мальчишку зарезал в грязной подворотне какой-нибудь бродяга из-за пары серебряных монет, а не отвергнутый любовник на сцене «Глобуса» прямо во время представления, его бы меньше тянуло на всякую театральщину. Возможно, тогда Грелль Сатклифф вообще не стал бы Жнецом, а отправился туда, куда полагается любой нормальной душе, то-то Департамент вздохнул бы спокойно. Уильям вспомнил насквозь пропитанное кровью платье юного актера, слипшиеся пряди волос того же оттенка – он только потом узнал, что они от природы такие, сперва-то подумал, что тоже кровь – широко распахнутые зеленые глаза… Ситуация была самая что ни на есть нештатная, и Уильям, признаться, порой жалел о принятом тогда решении, хотя чего уж теперь.
Грелль еще сматывал пленки воспоминаний Дугласа Грема – участие в третьесортных постановках нескольких провинциальных театров, сомнительные женщины и работа аккомпаниатором в Кантри-холле (причем пианистом Грем был, мягко говоря, посредственным) – когда его начальник первым вошел в полутемный зал. Сидевший за обшарпанным роялем Лоренцо Фолетти был сед, смугл, слеп и чудовищно прекрасен. Таким мог быть только престарелый итальянский музыкант, играя последний раз в своей жизни одну за другой сонаты Бетховена. До назначенного времени оставалось еще целых пятнадцать минут, а играл маэстро великолепно, Уильям прямо-таки заслушался. Единственным его желанием было, чтобы Сатклифф, недоразумение ходячее, не выкинул одной из своих штучек, сейчас это было бы особенно не вовремя. Но бесшумно подошедший Грелль подозрительно молчал.
- Вы пришли за моей душой, - у маэстро Фолетти был глубокий низкий голос без единой фальшивой ноты старческой надтреснутости. Невидящий взгляд пианиста безошибочно остановился на Жнецах. – Мое время на исходе, и мне нет нужды видеть вас, чтобы знать о вашем присутствии. Я принял тот самый яд, которым отравил молодого Грема, и таким образом получу кару по заслугам. Пусть Тот, что на небесах, судит нас обоих, я же взял на себя смелость вершить земной суд. Если бы вы только слышали, как он отвратительно играл! Королевский инструмент не заслуживает подобного надругательства, как и уши посетителей Кантри-холла. Теперь, когда он мертв, хозяин театра найдет нового пианиста, и я уверен, кем бы он ни был, он будет играть лучше Дугласа Грема. Невозможно играть хуже Дугласа Грема!
На середине адажио Лоренцо Фолетти вынужден был прервать свою игру. Схватившись за сердце, он сполз со стула и упал на некогда красный ковер. Было ровно восемь минут второго.
- Разбилось сердце редкостное. Спи
Спокойным сном под ангельское пенье!
Разумеется, Грелль Сатклифф просто не мог промолчать в такой момент, но в кои веки раз его реплика оказалось к месту.
В воспоминаниях маэстро Фолетти хватило места и солнечному Риму его детства, и еловым лесам Германии, и дождливому английскому небу. И разумеется, музыке, бывшей его спутницей с юных лет, той самой музыке, во имя которой он пошел на убийство и с которой не пожелал расстаться даже на пороге смерти.
Клавиши старого рояля вновь зазвучали, повинуясь тонким сильным пальцам. Грелль безошибочно начал Патетическую сонату именно с того аккорда, на котором ее оборвала смерть старого пианиста.
- Ты не говорил, что играешь на фортепьяно.
- Ты не спрашивал.
Интересно, подумал Уильям, можно ли считать нештатной ситуацию, заставившую Грелля на время сбросить привычную маску паяца? Необычной – уж так точно. Наверное, немногим доводилось видеть диспетчера-Стихийное-Бедствие-Сатклиффа таким, как сейчас – без кокетливых ужимок пустоголовой актрисы, серьезным, сосредоточенным, с головой погрузившимся в мир музыки и собственных мыслей. Что ж, Уильям Т. Спирс был рад оказаться в числе этих немногих… и кажется, он, наконец, понял, почему терпел своего легкомысленного подчиненного аж триста лет. И еще потерпит, не убудет с него.
- Диспетчер Сатклифф…
Молчание.
- Грелль?
- Да?
- Нам пора.
- А? Да-да, уже бегу, Уилли! – захлопнув крышку рояля, Грелль вскочил со стула и в три прыжка оказался у двери, сделав напоследок замысловатое танцевальное па. Шут гороховый.
- Должен заметить, диспетчер, в этот раз вы хорошо поработали.
- О, Уилли, неужели ты меня наконец-то похвалил? – дрыгая ногами, Сатклифф повис у начальника на шее, и Уильям (в который раз за сегодня!) страдальчески поморщился, снимая с себя это затейливое украшение.
- И еще, Грелль… В Библиотеке Жнецов, куда ты столь редко заглядываешь, есть рояль.
ПримечанияПримечания:
1. Лоренцо Фолетти и Дуглас Грем - вымышленные персонажи. Кантри-холл в городе Гилфорд графства Суррей действительно существовал в конце XIX века (и продолжает существовать до сих пор, правда, немного под другим названием).
2. "Глобус" - лондонский театр, построенный в 1599 году на средства труппы актеров, к которой принадлежал и У. Шекспир. То, что Грелль Сатклифф до того, как умер и стал шинигами, был исполнителем женских ролей в шекспировском театре - мой личный фанон, в аниме вообще не говорится, откуда берутся шинигами.
3. Грелль цитирует слова, которые произносит Горацио над телом Гамлета.
По "Дворецкому", ага. Про Уильяма и Грелля. Фанон такой фанон.
Roivof, спасибо за идею и ключевую фразу!
Юми-тян, когда я это писать, то думать о тебе.
Читать?
Нештатные ситуации
- Лоренцо Фолетти, 78 лет, пианист. Умрет 5 июня в час и восемь минут после полуночи в результате остановки сердца. Кантри-холл, Гилфорд, графство Суррей. Диспетчер Сатклифф, надеюсь, вам все ясно? Диспетчер Сатклифф!
- А? – Грелль отвлекся от созерцания своих ресниц в зеркальной поверхности лезвия обожаемой Косы Смерти – зря, ох зря Уильям ее вернул. – Я все понял, Уилли!
В знак того, что он все понял, диспетчер лихо крутанулся на каблуке, тряхнув огненно-красной гривой. Уильям Т. Спирс только головой покачал. Триста лет. Он терпит этого раздолбая целых триста лет! Какого, спрашивается, демона?..
- Я уже бегу!
- Постойте, - Уильям перехватил нетерпеливого диспетчера у самой двери. – Кажется, обстоятельства изменились.
Действительно, в списке мертвых, которые глава Департамента Несущих смерть все еще держал в руках, буквально на глазах появились новые строчки: «Дуглас Грем, 24 года, пианист. Время смерти: 5 июня, сорок шесть минут после полуночи. Место смерти: Суррей, Гилфорд, Кантри-холл. Причина смерти: отравлен Лоренцо Фолетти».
Это значило, что Сатклиффу предстояло двойное задание. А его начальнику – двойная головная боль.
- Пожалуй, диспетчер Сатклифф, я составлю вам компанию, - Уильям отработанным до автоматизма жестом поправил очки Косой Смерти. – Во избежание нештатных ситуаций.
Если говорить откровенно, Грелль Сатклифф сам по себе представлял одну большую нештатную ситуацию, уж кому-кому, а Уильяму Т. Спирсу это было отлично известно.
По сравнению с лондонскими театрами Кантри-Холл выглядел несколько теснее, темнее и беднее. Впрочем, судя по застывшему на лице Грелля восторженно-мечтательному выражению, его это ни капли не волновало.
- Театр! Величественные мраморные своды, под которыми не умолкают бессмертные слова великих поэтов! И в этих священных стенах суждено случиться мрачному злодейству! Подобно Клавдию, желающему отнять престол у племянника, Лоренцо Фолетти употребляет яд, чтобы коварно сразить молодого соперника, но и его самого уже поджидает хладная рука смерти! Какая драма разыграется на наших глазах!
Т. Спирс поморщился. Диспетчер Сатклифф был в своем репертуаре. Возможно, если бы триста лет назад мальчишку зарезал в грязной подворотне какой-нибудь бродяга из-за пары серебряных монет, а не отвергнутый любовник на сцене «Глобуса» прямо во время представления, его бы меньше тянуло на всякую театральщину. Возможно, тогда Грелль Сатклифф вообще не стал бы Жнецом, а отправился туда, куда полагается любой нормальной душе, то-то Департамент вздохнул бы спокойно. Уильям вспомнил насквозь пропитанное кровью платье юного актера, слипшиеся пряди волос того же оттенка – он только потом узнал, что они от природы такие, сперва-то подумал, что тоже кровь – широко распахнутые зеленые глаза… Ситуация была самая что ни на есть нештатная, и Уильям, признаться, порой жалел о принятом тогда решении, хотя чего уж теперь.
Грелль еще сматывал пленки воспоминаний Дугласа Грема – участие в третьесортных постановках нескольких провинциальных театров, сомнительные женщины и работа аккомпаниатором в Кантри-холле (причем пианистом Грем был, мягко говоря, посредственным) – когда его начальник первым вошел в полутемный зал. Сидевший за обшарпанным роялем Лоренцо Фолетти был сед, смугл, слеп и чудовищно прекрасен. Таким мог быть только престарелый итальянский музыкант, играя последний раз в своей жизни одну за другой сонаты Бетховена. До назначенного времени оставалось еще целых пятнадцать минут, а играл маэстро великолепно, Уильям прямо-таки заслушался. Единственным его желанием было, чтобы Сатклифф, недоразумение ходячее, не выкинул одной из своих штучек, сейчас это было бы особенно не вовремя. Но бесшумно подошедший Грелль подозрительно молчал.
- Вы пришли за моей душой, - у маэстро Фолетти был глубокий низкий голос без единой фальшивой ноты старческой надтреснутости. Невидящий взгляд пианиста безошибочно остановился на Жнецах. – Мое время на исходе, и мне нет нужды видеть вас, чтобы знать о вашем присутствии. Я принял тот самый яд, которым отравил молодого Грема, и таким образом получу кару по заслугам. Пусть Тот, что на небесах, судит нас обоих, я же взял на себя смелость вершить земной суд. Если бы вы только слышали, как он отвратительно играл! Королевский инструмент не заслуживает подобного надругательства, как и уши посетителей Кантри-холла. Теперь, когда он мертв, хозяин театра найдет нового пианиста, и я уверен, кем бы он ни был, он будет играть лучше Дугласа Грема. Невозможно играть хуже Дугласа Грема!
На середине адажио Лоренцо Фолетти вынужден был прервать свою игру. Схватившись за сердце, он сполз со стула и упал на некогда красный ковер. Было ровно восемь минут второго.
- Разбилось сердце редкостное. Спи
Спокойным сном под ангельское пенье!
Разумеется, Грелль Сатклифф просто не мог промолчать в такой момент, но в кои веки раз его реплика оказалось к месту.
В воспоминаниях маэстро Фолетти хватило места и солнечному Риму его детства, и еловым лесам Германии, и дождливому английскому небу. И разумеется, музыке, бывшей его спутницей с юных лет, той самой музыке, во имя которой он пошел на убийство и с которой не пожелал расстаться даже на пороге смерти.
Клавиши старого рояля вновь зазвучали, повинуясь тонким сильным пальцам. Грелль безошибочно начал Патетическую сонату именно с того аккорда, на котором ее оборвала смерть старого пианиста.
- Ты не говорил, что играешь на фортепьяно.
- Ты не спрашивал.
Интересно, подумал Уильям, можно ли считать нештатной ситуацию, заставившую Грелля на время сбросить привычную маску паяца? Необычной – уж так точно. Наверное, немногим доводилось видеть диспетчера-Стихийное-Бедствие-Сатклиффа таким, как сейчас – без кокетливых ужимок пустоголовой актрисы, серьезным, сосредоточенным, с головой погрузившимся в мир музыки и собственных мыслей. Что ж, Уильям Т. Спирс был рад оказаться в числе этих немногих… и кажется, он, наконец, понял, почему терпел своего легкомысленного подчиненного аж триста лет. И еще потерпит, не убудет с него.
- Диспетчер Сатклифф…
Молчание.
- Грелль?
- Да?
- Нам пора.
- А? Да-да, уже бегу, Уилли! – захлопнув крышку рояля, Грелль вскочил со стула и в три прыжка оказался у двери, сделав напоследок замысловатое танцевальное па. Шут гороховый.
- Должен заметить, диспетчер, в этот раз вы хорошо поработали.
- О, Уилли, неужели ты меня наконец-то похвалил? – дрыгая ногами, Сатклифф повис у начальника на шее, и Уильям (в который раз за сегодня!) страдальчески поморщился, снимая с себя это затейливое украшение.
- И еще, Грелль… В Библиотеке Жнецов, куда ты столь редко заглядываешь, есть рояль.
ПримечанияПримечания:
1. Лоренцо Фолетти и Дуглас Грем - вымышленные персонажи. Кантри-холл в городе Гилфорд графства Суррей действительно существовал в конце XIX века (и продолжает существовать до сих пор, правда, немного под другим названием).
2. "Глобус" - лондонский театр, построенный в 1599 году на средства труппы актеров, к которой принадлежал и У. Шекспир. То, что Грелль Сатклифф до того, как умер и стал шинигами, был исполнителем женских ролей в шекспировском театре - мой личный фанон, в аниме вообще не говорится, откуда берутся шинигами.
3. Грелль цитирует слова, которые произносит Горацио над телом Гамлета.
@темы: графоманьячное, ...and this is called "fanfiction", аниме, kuroshitsuji
-
-
19.08.2010 в 01:40дай я тебя полюблю сильно
это ж * невозможно прекрасно!
-
-
19.08.2010 в 02:03*хотела бяку написать*, Но не смогла.
-
-
19.08.2010 в 02:22Я тебя лю!
Abella von Kampfer Хех... спасибо
что не смогли!-
-
19.08.2010 в 02:26Я бяки не пишу. Только по делу.
-
-
19.08.2010 в 02:54-
-
19.08.2010 в 08:47В потоках пиздеца, который пишут по "дворецкому", так приятно читать красивое и интересное... ты молодец!
-
-
19.08.2010 в 14:28-
-
19.08.2010 в 23:37-
-
20.08.2010 в 13:24-
-
20.08.2010 в 22:18Shendary Очень рада, что нравится!
-
-
23.09.2010 в 22:19Я безнадежно влюблен в Ваше творчество!
-
-
24.09.2010 в 11:28-
-
28.08.2011 в 21:46-
-
28.08.2011 в 22:19